Ювенальная юстиция до недавнего времени существовала в качестве предложения ввести систему ювенальных судов, выделив их из судов общей юрисдикции, для осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних.
За период последних десяти лет Госдумой отклонены две попытки создать ювенальные суды, одним из основных аргументов нецелесообразности введения такого рода специализированных судов явилась недостаточная очерченность круга дел, рассматриваемых ювенальными судами, большинство противоправных деяний, в которых в том или ином виде рассматриваются несовершеннолетние, это деяния, где несовершеннолетние выступают не обвиняемыми, когда бы действительно от суда требовались специальные познания в области скажем детской психологии, большинство противоправных деяний, это деяния в отношении несовершеннолетних, то есть где несовершеннолетние выступают потерпевшими, включая заведомо халатное отношение родителей к своим детям, к их образованию, воспитанию, материальному благополучию, а когда правонарушителями выступают взрослые люди, судьи как правило не испытывают некоего очевидного недостатка в какой-либо области знаний, и для целей правосудия нет необходимости в такой степени специализации, как отдельный вид судов.
В итоге ювенальной юстиции, как элемента норм права, не существует, как не существует и достаточной аргументации для правового оформления такого института. Кроме того, термин не может использоваться даже как социальный институт, именно в силу отсутствия договоренностей относительно количества включений из числа противоправных деяний, в которых в том или ином виде рассматриваются несовершеннолетние.
Поэтому будет юридически неверным, и вводящим в заблуждение, присоединяться к попыткам приводить перечень нормативных актов, якобы образующих понятие ювенальная юстиция, пока такого вида юстиции юридически не существует, не существует и перечня, перечни, имеющиеся в работах правоведов, ничем, кроме их субъективных предположений, не являются.
При всем при этом формирование признака ювенальности не является самоцелью. Работа по совершенствованию тех или иных нормативных актов, регулирующих вопросы преступности в сфере, затрагивающей несовершеннолетних, такая работа ведется в рамках общей юрисдикции, что мы будем обсуждать на других страницах, но вне понятия ювенальной юстиции.
В обществе присутствуют довольно эмоциональные оценки после некоторых криминальных эпизодов, где тот или иной факт садизма в отношении несовершеннолетнего лица мотивирует отдельных сограждан к призывам чуть ли не к превращению страны в концлагерь, при котором такой вид преступности, как садизм с последующим убийством, максимально исключен путем расселения людей по баракам, с невозможностью их несанкционированного перемещения в пределах подобного лагеря, дескать почему бы не стремиться к безопасности, даже если самой лучшей из любых возможных форм безопасности является такая форма, как фашизм.
Эмоциональность другого свойства связана с опасениями некоторых родителей, что некий фанатизм отдельных сограждан приведет к ситуации, когда само деторождение будет неизбежно включать, что называется, ежедневную подотчетность родителей чиновнику о составе продуктов в холодильнике родителей и перечне наименований изданий на их журнальном столике.
Примечательной иллюстрацией к сказанному является интервью некоего функционера из КПРФ примерно месячной давности, где он, с интонацией Елены Санаевой в Приключениях Буратино: "Сегодня же самая последняя ночь когда можно сеять деньги!", заклинал всех срочно умолять Президента РФ не подписывать принятый Госдумой законопроект № 109392-6, называя его "законом запаянных ртов", и утверждая при этом, что законопроект мол копирует практику Англии, где, якобы, родитель привлекается к уголовной ответственности, если пытается обжаловать отобрание собственного ребенка.
Изучив все редакции законопроекта с названным номером, а также итоговую редакцию опубликованного ныне за № 50-ФЗ 2013 г. федерального закона, которым внесены изменения и дополнения в закон РФ "О средствах массовой информации" и в КоАП РФ, настоящим публично свидетельствую, что в данном законе не только нет ни одного пункта из сформулированных функционером из КПРФ опасений, но все обстоит с точностью до наоборот, единственная цель, заключенная в этом сначала законопроекте а затем федеральном законе, сводится к тому, что вводится запрет, обеспеченный в случае его нарушения административным наказанием, на распространение сведений о личности несовершеннолетнего лица, ставшего потерпевшим от противоправного посягательства, еще и со специальной оговоркой, что запрет не затрагивает случаи распространения сведений о личности несовершеннолетнего лица, если целью распространения является защита прав данного несовершеннолетнего лица.
Иными словами, если данный закон и является "законом запаянных ртов", то "запаянными" оказались прежде всего те рты в самой КПРФ, которые прежде обожали раздувать истерику в обществе после каждого зверства урода в отношении ребенка, поскольку ни у одного вменяемого человека не найдется ни одной причины, зачем ему необходимо публично называть фамилию несовершеннолетнего лица, ставшего жертвой преступного посягательства, то есть мы были и остались вправе обсуждать само явление, были и остались вправе цитировать официальные сообщения прокуратуры РФ или МВД РФ о любом из таких преступлений, были и остались вправе публично защищать интересы несовершеннолетних, если у нас есть или формально были полномочия для их защиты, или если в защите интересов несовершеннолетнего участвует СМИ.
Нельзя оставить без внимания, что обсуждаемый закон все же содержит некорректную формулировку, в части распространения иной информации, позволяющей установить личность косвенно, поскольку технические возможности тех или иных субъектов в стране, позволяющие косвенно устанавливать личность на основе иной информации, такие возможности не являются ни равными, ни даже сколь-нибудь сравнимыми, и у суда нет ни одного ориентира, позволяющего делать суждение, кому, из читателей зрителей или слушателей СМИ, иная информация позволяет идентифицировать, а кому - нет, но опасения функционера из КПРФ были далеки от разумной аналитики, для профессионально работающего СМИ тут не возникло ничего "запаянного", поскольку на все вопросы ответит контекст, которым сопровождается "иная информация", довольно просто и судить и доказать, какую задачу ставит перед собой СМИ, если проанализировать текст, есть понятные большинству отличия между искренним желанием решить объективно существующую проблему, и неким искушением "намекнуть" о чем-то, в чем личность несовершеннолетнего скажем не лишена перспективы резонанса в обществе.
Приведенная иллюстрация довольно наглядно демонстрирует всю картину - истерика и откровенные политические спекуляции части сограждан присутствуют на пустом месте, они не хотят уважать право ребенка не называться всю свою дальнейшую жизнь жертвой преступления, и с этой целью готовы накручивать нервозность в обществе, допуская ложь относительно содержания новой нормы права.
Если судить о работе государства в целом, то лично готов к следующему выводу - работа чиновников по проверке фактов халатного отношения родителей к своим детям в большинстве случаев опирается на конкретные поводы для проведения такой проверки.
Наиболее актуальна подобная проверка для той части многодетных родителей, дети из семей которых отметились в качестве совершивших какие-либо проступки, включая мелкие кражи, избиение сверстников, покупку спиртных напитков, и при этом многодетная семья активно ищет финансовой помощи от государства, то есть прежде всего отслеживаются попытки некоторых женщин иметь много детей для прежде всего обеспечения собственного финансового благополучия и избегая обязанности воспитания детей.
Наряду с этим существуют случаи скажем городских окраин, где в школах уже практически свыклись с регулярными проступками школьников, и где чиновники не делают даже минимально необходимого.
И лично готов разделить опасения лишь так называемой оппозиционно настроенной к исполнительной власти части сограждан, в условиях фактической неподконтрольности чиновников обществу искушение угрожать отобранием детей по любому поводу невозможно исключить ни теоретически, ни практически, на свидетельства граждан о попытках угроз в ответ на политические убеждения никто со стороны государства не реагирует, как на общественно опасные и противоправные деяния, что также способно подтверждать скорее искренность таких свидетелей, чем их скажем добросовестные заблуждения.
Ответ подготовлен по законодательству РФ, действующему по состоянию на 29.04.2013 г.